– Милая моя, что же ты, нас не видишь? – мягко спросил священник и сразу же об этом пожалел.

Такого крика Георгий не слышал никогда. Пол жизни проведя в диких местах, он конечно же не раз наблюдал как вопят сельские тетки на своих муженьков-пропойц. Но вопль женщины на дороге враз переплюнул бы целый хор тех самых деревенских баб.

– Тихо, тихо. – только и смог произнести Соколов, пытаясь обнять орущую дамочку.

– Женщина, успокойтесь. – присоединился Владислав.

Но та совсем не собиралась приходить в себя, и, вытаращив полные слез глаза, пятилась и продолжала голосить.

– Да что ж такое? Деточка, да перестань ты! – грозно крикнул Георгий и к его удивлению, женщина приутихла.

Люди усадили ее на небольшой поросший мхом пенек, который словно специально торчал у самой дороги. Женщина вся дрожала. Температура была не меньше десяти градусов, и полуденное солнце продолжало прогревать замерзший за ночь воздух, однако человек дрожал вовсе не от холода.

Когда незнакомка немного успокоилась, Георгий Соколов присел рядом, взял ее холодную кисть и тихо произнес:

– Не плач. Худшее в твоей жизни уже случилось. Больше не будет горя.

Слова батюшки повисли в воздухе, и ему показалось, что на несколько секунд сердце женщины остановилось. Замерло, чтобы через мгновение вспыхнуть яростью.

– Не будет горя? – отдернув руку, сухим от слез голосом крикнула она. – Да больше ничего не будет! Все кого я знала и любила, погибли! Мои дети, муж, родители!

Растерявшись от напора женщины, отец Георгий совершенно не знал, что ей ответить.

– Расскажите, что произошло. Откуда вы? – вмешался Владислав.

– С Тверского посада я. На дачу к матери приезжала. Детишек взяла. Ну, шашлыки там всякие. В общем, отдохнуть думала. Субботний вечер всей семьей. А тут такое… - всхлипывая и запинаясь, сказала она.

– А звать-то тебя как? – спросил Соколов.

– Ирина Смолова. А вы… Вы можете не представляться. – с неприкрытой злостью, бросила женщина взгляд на святого отца. – Я знаю вас. Из Каблуково вы.

Георгий уже давно перестал удивляться небывалой известности в здешних краях.

Вознесенский храм знали многие, и хоть монастырь и был отгорожен водами Орши с одной стороны, и густым лесом – с другой, зачастую на его служения шли люди из соседних сел и дачных кооперативов. Тверской посад, небольшое дачное поселение, было самым близлежащим к монастырю. От места, где путники сделали вынужденную остановку, и вовсе оставалось полчаса ходьбы. И Георгий собирался пройти посад прежде чем направиться в саму Тверь.

– Послушай… – начал Соколов, но бросив взгляд на новую знакомую, остановился.

Истерика женщины сменилась каким-то холодным ступором. Она сидела на зеленоватом пне и рассеяно смотрела вдаль.

– Да посмотри ты на меня! – повысил тон святой отец. – мне нужно знать, стоит ли заходить в этот ваш Тверской Посад? Могут ли там оказаться выжившие? А еще там рядом есть… – напряг память Соколов.

– Синтетик, – напомнил Влад название соседнего с Тверским посадом садоводства.

– Да, да Синтетик, – кивнул Георгий, – может нам туда зайти, поискать людей?

– У нас в Посаде только трупы и пепелища. Там точно никого нет. А вот Синтетик, не знаю… – слегка придя в себя, безразлично ответила женщина. – В общем, идите куда хотите. Все равно я с вами не пойду.

– Дочь моя, тебе тяжело и совершенно не хочется жить, я понимаю. – сохраняя спокойствие, начал Георгий. – Но я не стану тебя утешать. На все воля Порядка. И если тебе суждено понять, то ты поймешь зачем нужны были все эти жертвы. Поймешь и примешь дар природы. Дар избранности.

На мгновение святому отцу показалось, что вот-вот и женщина захлебнется в собственной злости. Стиснув кулаки, она вскочила на ноги и бросилась в сторону Георгия.

Сычев отреагировал вовремя, и, скрутив истеричную барышню, усадил ее обратно. Святой отец видел как сильно пылают глаза Ирины. Казалось, еще одна капля гнева и хрупкая женщина вырвется из стального хвата Сычева.

– Так, ладно… – стараясь глубоко дышать, тихо сказала женщина. – Просто отпустите меня. Не мучайте, дайте уйти.

– Не глупите, вы погибните. – крепко держа женщину за плечи, сквозь зубы процедил Владислав.

– А что мне остается? – вновь залилась слезами женщина. – Что может еще меня держать в этом мире?

– Вы не в себе. Не принимайте поспешных решений. Вместе мы выживем. – подбирая нужные слова, Влад старался хоть как-то успокоить женщину. – Отче, ну что вы стоите? Сделайте хоть что-нибудь!

– Отпусти ее. – вдруг сказал Соколов.

– Что? – в замешательстве переспросил Сычев.

Воспользовавшись моментом, Ирина извернулась и вскочила на ноги.

– Для нее это кажется единственным выходом. И если она нужна Порядку – ей будет знак. Как был мне, чтобы мы с тобой Влад встретились. – уверенно произнес Соколов сделав шаг в сторону женщины, отчего та попятилась.

– Какой еще знак? – совсем запутался Владислав.

– Знак Порядка. – коротко ответил Георгий заглянув в глаза недоумевающего человека.

– Волки! – вдруг завопила женщина.

И Георгий Соколов увидел их.

Три пары глаз янтарных вспыхнули огнем. Три крупных серо-бурых волка, оскалив пасти, тихо приближались к людям. Звери выходили из леса по ту сторону от дороги. Выходили медленно, словно смакуя человеческий страх. Георгий видел их покатые мускулистые спины, мощные лапы и смертоносные клыки. Святой отец понимал, что этим лесным убийцам достаточно несколько секунд, чтобы превратить людей в фарш из костей и мяса.

– Не дергайся! – шепнул священник Владу, заметив, что его рука потянулась к висящему за плечом карабину. – Ты не успеешь!

До хищников было шагов семь-восемь, а это значило, что ружья бесполезны. Такое расстояние здоровый волк преодолеет в два прыжка, и Соколов отлично представлял, что зверь достигнет Владислава первым.

Однако волки отчего-то не спешили разорвать людей, и, подойдя к дороге, три зверя замерли на месте. Казалось, что лесной тракт чертою лежал между жизнью и смертью. Но хищники не торопились его переступить. И Соколов заметил: три пары глаз с каким-то интересом теперь смотрели на него.

“Волк праведника не тронет. Не бойся”. – Внезапно пророкотал знакомый Голос в его голове.

От удивления, Георгий на мгновение отвлекся от зверей. Он опять слышал Голос, а значит, Порядок его не оставил. Значит, он был прав. И вера опять согрела душу священника.

Шагнув вперед, Георгий неожиданно для себя понял, что нужно делать. Он видел как три волка, склонившись низко над землей, оскалив пасти, приготовились к прыжку. Он видел как Сычев, дрожа от страха близкой смерти, схватил свой карабин. Весь мир вдруг приобрел особые цвета, и Соколов заметил, как из глазниц животных вырываются странные дымчатые шлейфы. Он слышал запах ладана и чего-то еще. Все изменилось, и даже время замедлило свой бег. Волки взмыли вверх, щелкнул затвором Владислав. Шагнув навстречу летящей смерти, Георгий отчего-то схватил распятие и что есть мочи закричал:

– Пошли вон!

И тогда случилось чудо. Приземлившись в каком-то метре от священника, волки замерли и как-то недовольно зарычали.

– Идите и поедайте мертвецов! Пошли вон! – повторил свой крик священник.

И к удивлению оцепеневших людей, звери поджали хвосты и трусцой побежали обратно в лес. Когда последний зверь скрылся за деревьями, Соколов словно вынырнул из странного забвения. Взглянув на распятие в своей руке, отец повернулся к стоящим за его спиной людям.

– Что это было? – дрожащим голосом выдавил из себя Влад. – Почему они ушли?

Георгий и сам не знал всех ответов, но понял, что время открыться пришло. Он должен был поделиться с людьми своими видениями.

– Нам нужно поговорить. Давайте присядем. – сказал священник собираясь с мыслями.

– Но звери… - начала Ирина, и заглянув в глаза Георгия, запнулась.

– Они не вернуться, поверьте. – уверенно ответил Соколов.